|
Так как никто человека не звал в другой город, он
брал на себя часть ответственности за общее благополучие, заботился
об общем котле: этой цели служил, в частности, стрит: заработок
уличного музыканта. Навыки „стритования" были тем минимумом,
обладая которым, человек имел право куда-либо ехать (или он должен
был знать другие способы честного заработка). Если приезжий пипл
оставался в городе, спустя какое-то время он искал себе работу (в
чём ему активно помогали местные жители) и, наконец, с такими же,
как он, приезжими пиплами, вскладчину снимал отдельный флэт.
Пока приезжий оставался жить в гостях, он никого
с собой не приводил (других приезжих он знакомил с местными пиплами,
и решение о вписке принимали они). Пока им не были установлены близкие
дружеские отношения с хозяевами, он должен был утром, вместе с ними,
покидать помещение (если от них не поступало предложения остаться)
и забирать свои вещи - вечером же приходить не слишком поздно, и,
разумеется трезвым. Гость должен был не создавать проблем, не быть
обузой. Впоследствии он должен был готовиться к ответному гостеприимству
(точно так же: тот, кто посылал к кому-либо на вписку гостя, должен
был готов принять гостей и от него).
Тусовка и автостоп - они находились на самом
внешнем уровне системной жизни, будучи „верхушкой айсберга".
Если традиции организации коммун (проведения сейшенов, выпуска самиздата)
и создания флэтов (проведения квартирников) ассоциировались с духовной
активностью (творчеством, духовным поиском); если фундаментальная
традиция вписки (и связанного с ней стрита) были проявлением любви
(взаимопомощи), без которой нельзя говорить о духовности - то традиции
тусовки, автостопа были зримым проявлением свободы.
Свобода понималась как создание условий для
взаимопомощи и творческого развития (она определялась через утверждение,
а не через отрицание). Поэтому конкретная забота о других (вписка)
была важнее личностной свободы для абстрактного духовного поиска
(автостоп чаще служил целям поиска) - так как, не опираясь на любовь,
нельзя было достичь духовности. Свобода без любви считалась ложной:
сначала создавали предпосылки для духовности (практиковали помощь),
а уж потом условия для этих предпосылок (избавлялись от социальных
ограничений). Именно поэтому человек, в первую очередь, оценивался
с точки зрения проявлений любви, а не духовной активности (поиска,
творчества - главных ориентиров движения) - и, только в последнюю
очередь, с точки зрения личностной свободы.
Постоянный поиск возможностей предоставления
вписки для приезжих (что вменялось в обязанность каждому пиплу,
живущему осёдло - устраняющиеся от постоянной вписки ради творчества
были уже не пиплами, а своими людьми) сам по себе означал значительное
„выпадение из общества". Если такое выпадение не было глубоко
обоснованным, не было вызвано порывом поиска или творческой пассионарностью
- оно приводило человека к внутреннему разрушению, опустошению и
деградации.
Системный образ жизни без порыва и горения
приводил просто к люмпенскому состоянию: бытие в данном случае полностью
определяло сознание. Система же означала активное воздействие сознания
на бытие, воздействие мифа на реальность: это давалось сверхнапряжением
сил. Постоянно жить в таком интенсивном режиме было бы по плечу
только „сверчеловеку" - поэтому после того, как рывок был осуществлён,
исчерпывалось вдохновение, движение необходимо было покидать.
Если человек успешно завершил свой поиск -
это было естественным продолжением взятого курса. Если же пипл ничего
не достиг - было честным, достойным поступком.
Итак, традиции тусовки и автостопа служили
целям духовного поиска (творческого подвижничества) и помощи в осуществлении
оного.
Тусовкой было место (как правило, в центре
города или на набережной - иногда в каком-нибудь кафе), куда каждый
человек, имеющий какие-либо интересы в гуманитарной области, мог
свободно прийти. На тусовках можно было получить культурно значимую
информацию: это были входные врата андеграунда. В крупных городах
они были ежедневными, а в городах поменьше собирались раз в неделю
(в некоторых же местах тусовки вовсе не было: системные пиплы встречались
на каких-либо мероприятиях, и на флэтах).
Главной функцией тусовки был обмен информацией
о текущих событиях культурной жизни (в самом широком диапазоне)
и новых интеллектуальных веяниях. Общение осуществлялось на основе
уже сформированных, конкретных интересов. Здесь можно было найти
выходы на ту или иную среду (в зависимости от направленности поиска),
или найти творческих единомышленников. И, наконец, сюда приходили
приезжие в поисках вписки. На тусовке всегда присутствовали посредники,
знакомящие тех или иных людей друг с другом (в этом проявлялась
их забота о других). Каждый флэт, коммуна стремились иметь таких
доверенных лиц.
Без наличия тусовки процесс вписки становился
затруднительным, а новые люди вообще не могли получить необходимую
помощь (одной из целей „тусования" всегда было - дать обделённым
судьбой шанс на приобщение к культурной жизни). Автостоп без тусовки
мог не найти своего завершения: в „пустынных" городах нельзя
было продолжить свой духовный поиск, и трудно было поделиться творческими
результатами (если только пипл не ехал по конкретным адресам, или
же не находил своих людей). Если внутренней целью тусовки была помощь
другим, то автостоп был на неё рассчитан. Он всегда поэтому был
чем-то мотивирован: поездкой начинающей группы, желание объединится
с единомышленниками для совмесной работы в области искусства, желанием
чему-то научится, обмен опытом между коммунами, флэтами в разных
городах, посещение фестиваля, экстремальная жизненная ситуация,
полное отчаяние на фоне разочарования в окружающем обществе.
Просто так, без цели и причины, никто никуда
не ехал. И подобной целью никогда не мог быть „оттяг", просто
отдых: в Системе всё служило интересам творчества и личного развития,
а то и целям выживания.
|
